Стратегия 2020

  • Автор темы Автор темы Politruk
  • Дата начала Дата начала
10 лет спустя: Неравномерное движение транспорта
Транспорт — особая отрасль для России. Ведь наша страна крупнейшая по территории в мире. Сразу отметим, что за последнее десятилетие доля транспорта в экономике страны заметным образом снизилась: удельный вес валовой добавленной стоимости транспорта в ВВП России уменьшился с 8% в 2002 г. до 5,9% в 2012 г.

Но характеристики развития отдельных подотраслей были неодинаковыми. Эксплуатационная длина железнодорожных путей общего пользования в России на протяжении последних 10 лет практически не изменилась, составив по состоянию на конец 2012 г. 85 600 км.

Более того, если сравнивать сегодняшнюю длину железнодорожной сети(путей общего пользования) с тем, что было в 1992 г., то она даже уменьшилась на 1900 км. Даже по сравнению с протяженностью железных дорог в Российской империи(71 700 км в 1913 г.) нынешний показатель не сильно отличается. Впрочем, справедливости ради необходимо отметить некорректность сравнения: Россия по площади территории все-таки существенно меньше Российской империи.

Протяженность автомобильных дорог в России за 10 лет возросла на 22,1%, составив 1 094 000 км на начало 2012 г.(на конец 2002 г. она составляла 898 000 км). Рост происходил за счет дорог общего пользования, при этом существенно сократилась как протяженность, так и доля автодорог необщего пользования — с 34% на конец 2002 г.(305 000 км) до 15,3% на начало 2012 г.(167 000 км). Это не означает, как правило, что столь много дорог необщего пользования перестали существовать. Просто они перестали находиться в собственности юридических лиц и стали, опять же как правило, муниципальной или государственной собственностью.

Автомобильный парк России в период с 2002 по 2012 г. значительно увеличился, особенно в части легковых автомобилей. Их количество выросло в 1,7 раза — с 22,3 млн легковых автомобилей в начале 2003 г. до 38,8 млн в начале 2013 г. Доля иномарок среди легковых автомобилей выросла за 10 лет в 2,4 раза: если в начале 2003 г. она составляла 22,2%, то по состоянию на начало 2013 г. иномарок было уже 53,1% от всех легковых автомобилей.

Сейчас Россия располагает 64 морскими портами, среди них единственный порт является специализированным пассажирским — порт Санкт-Петербург. Остальные порты торговые и торгово-пассажирские. Их количество существенно возросло — с 43 в 2002 г. до 63 в 2012 г.

Торговый флот России за прошедший период сократился почти на треть. Если в начале 2003 г. он включал 3886 морских судов, то в начале 2013 г. — только 2760, сокращение составило 29%. Сокращение происходило за счет тех видов судов, которые составляют основную долю торгового флота(по количеству) — рыболовные суда и суда для генеральных грузов.

А вот авиапарк увеличился на 5,1%(с 5900 судов по состоянию на начало 2003 г. до 6200 судов по состоянию на начало 2012 г.). Состояние авиапарка при этом остается далеким от идеального. Если в начале 2003 г. более 15 лет находилось в эксплуатации 49,4% воздушных судов, то в начале 2010 г. таких судов было уже 57,4%. Самая тяжелая ситуация с возрастом судов сложилась к 2009 г., когда 85,8% судов были старше 15 лет. После этого активизировалось долгожданное обновление воздушного парка, и по состоянию на начало 2012 г. уже 19,8% судов были не старше пяти лет(в конце 2002 г. этот показатель составлял 0,9%).

В структуре авиапарка к концу 2013 г. преобладали самолеты импортного производства — их примерно 65%. При этом из 694 самолетов 19 крупнейших российских авиакомпаний только 93 — отечественного производства(13,4%). Всего семь авиакомпаний из рассмотренных используют отечественные самолеты.

Транспорт продолжает занимать 1-е место по стоимости основных фондов, как и в 2002 г.; однако доля основных фондов транспорта в общей стоимости основных фондов сократилась с 29,8% в 2002 г. до 26,6% в 2012 г. Проблема 10-летней давности(нехватка инвестиций, несмотря на их высокий уровень) несколько смягчилась. Если в 2002 г. в транспорт приходило 15,1% инвестиций в основной капиталв экономике России, то в 2012 г. этот показатель составил уже 24,7%. При этом уровень износа основных фондов на транспорте сократился весьма существенно по сравнению с 57%-ным уровнем износа в 2002 г., составив в 2011 г. 34%. Однако в последние годы износ основных фондов на транспорте снова начал расти.

Обращает на себя внимание 2004 год, когда уровень износа фондов на железнодорожном транспорте(а это больше половины основных фондов) резко сократился — с 59,8 до 6,7%. Однако резкое сокращение показателя было связано с особенностями учета, а не с обновлением фондов.

Уменьшение степени износа основных фондов в 2004 г. — бухгалтерский феномен, связанный с массовой передачей МПС России компании ОАО«РЖД» основных фондов в момент ее создания. Износ в этом случае начинал начисляться в соответствии с порядком бухгалтерского учета, исходя из рыночной стоимости на момент передачи, без учета ранее начисленного износа.

Так что радоваться резкому уменьшению показателя износа основных фондов на железнодорожном транспорте долго не пришлось.

А вот ситуация с износом авиапарка оказалась лучше ожиданий.

Средний срок службы эксплуатирующегося в гражданской авиации России парка магистральных самолетов близок к американскому: у нас — 13,1 года, в США и Канаде — 12,8. Самый молодой парк в Европе — 9,5 года.

Что касается занятости: с 2002 по 2012 г. среднесписочная численность занятых на транспорте выросла с 4,1 млн до 4,5 млн человек, при этом доля работников транспорта практически не изменилась, составив 6,3% всех занятых в экономике(в 2002 г. она составляла 6,2%).

Именно транспортная компания, ОАО«РЖД», является в настоящее время самой крупной коммерческой организацией — работодателем России, хотя численность сотрудников в ней и уменьшается в последнее время. Сокращение в 2013 г. составило 4,8% — до 880 820 человек. Набор новых сотрудников на места уходящих прекращен.

Основным стратегическим документом развития отрасли является Транспортная стратегия Российской Федерации до 2030 г.(принята в 2009 г.). Этот документ содержит множество целевых показателей, однако перспективы достижения их сегодня выглядят, мягко говоря, неоднозначными.

Так, согласно Транспортной стратегии, к 2015 г. в России должно быть построено более 5000 км железнодорожных линий, к 2020 г. — уже 10 000 км, а к 2030 г. — более 20 000. Есть и другие примеры малодостижимых в современных условиях целевых показателей — рост протяженности автомагистралей и скоростных дорог более чем вдвое к 2015 г. и более чем в 10 раз к 2030 г.(к уровню 2010 г.), рост скорости доставки контейнеров по железным дорогам — в 1,6 раз к 2015 г. и в 2,9 раз к 2030 г.(к уровню 2010 г.) и т. д.

В общем, нарисовать-то показатели смогли, а вот прогнозы по динамике развития отрасли пришлось делать скромнее. Да и как их не делать скромнее, если, к примеру, грузооборот транспорта в 2013 г. вырос всего лишь на 0,5% по сравнению с соответствующим показателем 2012 г.

Неудивительно, что стоимость транспорта за последние 10 лет снизилась в 1,8 раза и составила 120,7 трлн руб. Еще одна базовая отрасль стала стоить меньше.

В первой половине 2004 г. аудиторско-консалтинговая компания ФБК совместно с«Ведомостями» и РЕН ТВ представили проект«Сколько стоит Россия». В нынешней серии статей мы публикуем результаты новой оценки национального богатства России, проведенной ФБК 10 лет спустя(подробнее на сайте www.skolko.ru).


ЗЫ
а Якунин триллионами бредит...http://www.znak.com/urfo/news/2014-03-11/1019404.html
 

Вложения



к данному видео у меня одно пожелание - некоторым урапатриотам наконец то отвлечься от перманентного стеба над грузинскими виртуальными бойцами, от пикировок с бандеровцами, от олимпийской эйфории и посмотреть на реальное положение дел в стране.... РФ подошла к краю пропасти, и нам совсем немного осталось до своих майданов и парадов сепаратизма... Действующий режим продолжает убивать экономику страны.
Про с/х в видео - отрасль банкрот, металлургия - банкрот, угольная - полубанкрот (если повалится, то вслед за металлургами, а сейчас речь пока идет только о закрытии нескольких шахт и сокращениях), гражданское машиностроение (даже не знаю, можно ли считать, что в РФ есть такая отрасль) - также на грани. Крах любой из указанных отраслей убивает банковскую (считай всю финансовую) отрасль, в силу закредитованности и малой капитализации всей экономики...
 
(даже не знаю, можно ли считать, что в РФ есть такая отрасль)
Как ты считаешь, если я иногда в виде хобби занимаюсь сборкой моделей самолётов- можно ли сказать что я- профессиональный моделист?
 
Статистика: Лукавая цифра против экономики России
Управлять экономикой, опираясь на лживую статистику, — все равно что вести корабль по неверным картам. Риск сесть на мель и разбить судно очень велик. Именно в таком положении и оказались российские власти, столкнувшиеся с очередным экономическим кризисом. Опираясь на лживую, как мы покажем, экономическую статистику, они рискуют повторить ошибки советского руководства. К сожалению, в ловушку лживой статистики попали и многие ученые-экономисты. В советское время их извиняло наличие цензуры и опасность репрессий — теперь причиной выступают низкий профессионализм и элементарная лень, нежелание утруждать себя утомительной работой по верификации статистических данных.

Один из авторов занимается альтернативными статистическими оценками уже 40 лет. В 1980-е гг. он пересчитал основные макроэкономические показатели советской экономики за 1928-1987 гг.(результаты опубликованы в знаменитой в перестроечной России статье«Лукавая цифра», написанной в соавторстве с Василием Селюниным и вышедшей в 1987 г. —«Ведомости»). С середины 1990-х гг. мы начали(совместно с О. Полосовой и Н. Иванченко) работу по пересчету российской статистики, которая оказалась еще сложнее, поскольку часть данных оказалась менее точной, а некоторые перестали исчисляться. Как и в советский период, большинство показателей пересчитывалось несколькими методами. Как и тогда, в большинстве случаев альтернативные оценки оказались хуже официальных.

Не догнали СССР
При пересчете динамики ВВП и отдельных отраслей мы опирались на данные Росстата о выпуске продукции в натуральном выражении, внося в них поправки при выявлении ошибок из-за недоучета теневой экономики. Мы использовали также такие косвенные показатели экономической динамики, как объемы потребления топлива, электроэнергии и перевозок грузов. Нередко приходилось уточнять объем продукции отраслей в стоимостном выражении. Проведенные расчеты показали, что российская экономика не достигла объемов советской: в 2013 г. размер российского ВВП составлял около 84% от ВВП РСФСР 1987 г.(по данным официальной статистики, он превосходил его на 16%). При этом в 1990-е гг. ВВП снизился меньше, чем показывал Росстат, зато в 2000-е гг. рос значительно медленнее: за 1998-2007 гг. — на 48% вместо официальных 82%. В то же время по отдельным отраслям экономики — в сфере рыночных услуг и по некоторым узким отраслям промышленности(например, мебельной) — наши оценки объема и динамики оказались значительно выше официальных.

С наибольшими трудностями и отклонением от официальных данных мы столкнулись при пересчете динамики основных фондов. На этой части расчетов в силу их исключительной важности мы остановимся подробнее.

Трудность заключалась в несопоставимости балансовой(учетной, если следовать терминологии Росстата) стоимости действующих основных фондов и их восстановительной стоимости в текущих ценах. Дело в том, что в период стремительного удорожания инвестиционных товаров и услуг стоимость фондов, введенных в более ранние периоды, объективно занижается. Приблизить балансовую стоимость к восстановительной возможно путем проведения регулярных переоценок основного капитала, которые в период высокой инфляции должны проводиться не реже одного раза в год. В постсоветской России в масштабах всей экономики такие переоценки проводились несколько раз в 1990-е гг., но их качество не было высоким, а с 1998 г. обязательный порядок переоценки был заменен на добровольный. Разумеется, организации в подавляющем большинстве отказались от переоценок фондов вследствие дороговизны этой процедуры и незаинтересованности в ее результатах. Исключения представляют лишь бюджетные учреждения, а также подразделения естественных монополий, стремившиеся обосновать рост тарифов на свою продукцию и услуги. Но в целом по экономике это мало меняло размер отставания устаревшей балансовой стоимости фондов от текущей восстановительной.

Понятно, какие последствия имеет ошибочная оценка стоимости фондов. Прежде всего их учет в смешанных ценах делает несопоставимыми амортизационные и инвестиционные процессы. Расчет амортизации основан на заниженных устаревших ценах, а инвестиционная активность оценивается в текущих. То же самое относится и к показателям движения капитала — его вводу и выводу в абсолютных стоимостных величинах или относительных коэффициентах обновления и выбытия. Еще одно негативное последствие заключается в искажении практически всех финансовых результатов деятельности предприятий и отраслей. Заниженная стоимость фондов занижает размеры амортизационных отчислений и общих издержек производителей. Как следствие, статистика и бухгалтерский учет показывают мнимую высокую прибыль и рентабельность.

Чтобы произвести оценку динамики фондов, нам пришлось произвести расчет их восстановительной стоимости. Здесь мы опирались на капитальные вложения на единицу производственных мощностей. Затем сопоставляли восстановительную стоимость основных фондов с капитальными вложениями. Расчет восстановительной стоимости фондов позволил определить реальный объем амортизации и, следовательно, рентабельности активов и продукции.

Статистика как пропаганда
Результаты наших расчетов кардинально отличаются от данных Росстата. Прежде всего они указывают на огромное сокращение материальной основы экономики. Если взять за основу тот же 1987 год, сокращение к настоящему времени составляет примерно 35-40%. Официальная статистика, напротив, показывает прирост основных фондов на уровне около 45%. Превышение восстановительной стоимости фондов над балансовой к настоящему времени в среднем по экономике составляет не менее 11 раз. Если на эту же величину увеличить амортизационные отчисления, пересчитать официальные издержки и финансовые результаты деятельности, окажется, что многие отрасли российской экономики являются убыточными(заметим, что в 1990-е гг. все отрасли реального сектора были убыточными, прибыльной выступала только сфера рыночных услуг). Наконец, на основе расчета восстановительной стоимости основных фондов можно сопоставить их выбытие и ввод. По нашим оценкам, ежегодно выбывает фондов в 2-2,5 раза больше, чем вводится, а их стоимость ежегодно сокращается примерно на 1%.

Российская экономика, функционирующая в условиях жестких ограничений, находит два выхода. Первый — привлечение иностранной рабочей силы(что компенсирует нехватку дорогой техники и оборудования). Численность занятых в экономике(с учетом нелегальной миграции) по сравнению с советским периодом выросла более чем на 20%. Второй — более бережное и эффективное использование имущества. По нашим расчетам, фондоотдача к настоящему времени увеличилась примерно на 42%. Но обе эти возможности не бесконечны и уже практически исчерпаны.

Удалось также установить реальную долю чистого накопления основных фондов в ВВП. Нами пересчитывалась динамика производительности труда и фондоотдачи по всей экономике и отдельным отраслям. Мы исчисляли также социальную дифференциацию и распределение занятости населения по отраслям и видам занятости, и они также оказались далеки от официальных данных.

Важный вопрос касается причин искажения российской макроэкономической статистики. Не давая подробный ответ на него, отметим только следующее. Одна из причин заключается в особенностях понимания правящей элитой роли государства в современной экономике. Это понимание исходит из самодостаточности рыночного хозяйства и необходимости минимального в него вмешательства. Соответственно, понимание роли и важности статистики деградировало по сравнению с советской эпохой. Еще одна причина — трансформация статистики из инструмента оценки и осознания российской экономической реальности в пропагандиста успехов руководителей страны. В этом смысле наша современная ситуация как раз напоминает советское время. Наконец, существенно усложнились условия работы статистической службы. Теневая деятельность, уход от налогов, криминализация экономики, нелегальные рынки труда и товаров — все это не могло не повлиять на качество оценок. Существует и ряд специфических причин. Например, заниженная стоимость фондов была обязательным условием формирования класса новых собственников в начале 1990-х гг. Инфляция обесценила советские производственные активы, а концентрация капитала в избранных банках обеспечила контроль за номенклатурным распределением основных фондов. В тот период объективная оценка стоимости фондов не могла быть проведена по политическим соображениям, ведь в противном случае плата за советские активы была бы неподъемной для быстро формирующейся постсоветской элиты. Эти соображения актуальны и сегодня, да и будут актуальны до тех пор, пока осуществляется приватизация государственного и муниципального имущества.

Многие экономисты надеялись, что объявленный в начале 1990-х гг. переход на международные стандарты статистики приведет к повышению ее достоверности, — и потому доверие к ней незаслуженно выросло. Но, как и во многих других сферах, принятие в России западных методов происходит очень медленно, часто для виду. Вышедшие из сталинской шинели работники статистических служб России пока не могут ее сбросить. Это, впрочем относится и к большинству других стран бывшего СССР, макроэкономическую статистику которых мы также переоценивали — и с теми же результатами(хотя вряд ли это является большим утешением).

Спад в 2013 г.
Выполненные нами расчеты позволяют понять и последние результаты. Отметим, что в 2013 г. произошел спад ВВП примерно на 2-3% вместо заявленного Росстатом роста в 1,3%. Такой вывод сделан нами на основе расчета зависимости динамики ВВП от динамики двух достаточно объективных показателей — генерации электроэнергии(сокращение на 1,6%) и динамики перевозок грузов(рост на 0,5%) с учетом средних соотношений динамики этих показателей и ВВП по крупнейшим развитым странам. Так что сейчас имеет место не замедление роста, как заверяют вслед за Росстатом отечественные чиновники и эксперты, а полномасштабный экономический кризис, пусть пока и умеренный. Этот кризис с учетом динамики основных фондов и трудовых ресурсов при продолжении нынешней экономической политики может растянуться на многие годы.

Непосредственные причины кризиса связаны преимущественно с динамикой основных фондов. Именно по этому показателю Росстат больше всего дезориентировал российское руководство. До какого-то времени можно было поддерживать экономический рост за счет лучшего использования основных фондов и более высокой загрузки, но в 2007-2008 гг. загрузка мощностей достигла максимума — и рост экономики прервался. Если сюда добавить уменьшение количества и снижение качества трудовых ресурсов, станет очевидно, что невозможно не только сохранять экономический рост, но и не допустить сокращения ВВП. Даже при высочайших мировых ценах на топливо. Что же будет, если они, что весьма вероятно, снизятся?

Российские власти, одураченные лживой статистикой, вместо принятия мер по предотвращению экономического кризиса долго строили воздушные замки модернизации экономики при росте личного потребления и сохранении давно отживших институтов. Между тем, по нашим расчетам, для достижения даже весьма скромного ежегодного роста ВВП на 3% надо увеличить инвестиции в основные фонды и человеческий капитал примерно в 3 раза, что потребует сокращения личного потребления в 2 раза преимущественно за счет наиболее состоятельных слоев населения. Такой маневр потребует даже при наличии политической воли многих лет и при нынешних институтах может оказаться неэффективным.

Разумеется, наши оценки не являются неоспоримыми. Несколько человек не могут заменить службу государственной статистики. Следует срочно обратить внимание не только российского руководства, но и всей научной общественности на ее состояние. Иначе мы снова окажемся в мире лукавых цифр, в конечном счете погубивших советскую экономику.

Авторы — доктор и кандидат экономических наук, сотрудники Новосибирского государственного технического университета
 
Куда ведет нас Центробанк
Судя по некоторым показателям, мы близки к ситуации осени 2008 года
ris1.jpg
 
Экономическая политика: Пушки или масло
«Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить», — говорил Виктор Черномырдин. Пусть это будет эпиграфом к нашей статье. Социологические опросы показывают, что подавляющее большинство россиян одобряет присоединение Крыма, об этом же говорит и возросший рейтинг президента Владимира Путина. Однако сознают ли наши граждане все(включая отдаленные) последствия этого события? Представляется, что у них не было возможности полностью понять«цену» Крыма, поскольку ее публичное обсуждение в основном свелось к частному вопросу о санкциях. Попробуем хотя бы частично восполнить это упущение.

Санкции, которые до сих пор ввели власти США и ЕС, вряд ли ощутимо скажутся на нашей экономике. Против более серьезных ограничительных мер выступает западный бизнес, ведущий торговлю с Россией либо прежде инвестировавший в нашу страну и не желающий терять рынки сбыта и свои активы. Дополнительные расходы на интеграцию Крыма весомы, но все же не настолько, чтобы потопить нашу экономику. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что потери в конечном счете окажутся очень велики, просто механизм негативного влияния будет иным, а действие не ограничится месяцами или даже годами. Конечно, масштабы урона зависят от того, как далеко мы пройдем по тому пути, на который свернули, резко выдвинув на первый план геополитические задачи в ущерб интересам экономики.

Вероятно, один из главных мотивов наших действий в крымском вопросе — стремление продемонстрировать себе и остальному миру, что Россия остается сверхдержавой, способной определять глобальную повестку дня и вносить изменения в карту мира. Однако статус великой державы недешев — он требует серьезных расходов, причем не однократных, а постоянных. По данным Всемирного банка(рассчитанным по единой методике и потому допускающим сопоставление между странами), военные расходы России в пропорции от ВВП в 2012 г. уже составляли 4,5% — почти вдвое выше среднего мирового уровня и среднего уровня по странам НАТО(2,5%). Закон о бюджете предусматривает дальнейший форсированный рост расходов на оборону: за 2014-2016 гг. они должны увеличиться на 61%, тогда как расходы на образование и здравоохранение растут лишь на 22-23%.



Безопасность за счет здоровья


Понятно, что большие военные расходы обеспечиваются либо за счет высоких налогов(т. е. в ущерб развитию), либо за счет недофинансирования каких-то других направлений. Старые учебники экономики начинались со схемы«пушки или масло», наглядно объясняющей, что если страна вооружается, то у нее остается меньше ресурсов для потребления. Международные сопоставления позволяют быстро понять, чем мы жертвуем ради пушек: прежде всего, Россия сильно отстает по государственным расходам на здравоохранение. В прошлом году они составили 3,5% ВВП — почти вдвое меньше среднемирового уровня, который превышает 6% ВВП. Отстаем мы(хоть и в меньшей степени) и по расходам на образование. Лично мне представляется, что нам имело бы смысл ограничить расходы на оборону и безопасность(где мы тоже намного опережаем другие страны) и за счет этого больше тратить на образование и здравоохранение. По большому счету именно от качества человеческого капитала зависит будущее страны. По многим показателям мы здесь вообще не соответствуем положению развитой страны, находясь за пределами первой сотни мирового рейтинга. По данным ООН, Россия занимает 134-е место(среди 207 стран) по продолжительности жизни, отставая от Бангладеш, Гватемалы, Гондураса и многих других слаборазвитых стран. Однако, в принципе, общество может решить, что статус великой державы для него важнее долгой здоровой жизни, — оно только должно сознавать реальную цену такого выбора.

Продолжение нынешней конфронтации с Западом неизбежно приведет к дальнейшему увеличению наших военных расходов. Ведь намного более развитая экономика позволяет, например, НАТО иметь(в сопоставимых ценах) в семь раз большие, чем у России, военные расходы, несмотря на меньшую их долю в ВВП. Противостояние может поставить вопрос о необходимости стратегического паритета, что потребует очень серьезного перераспределения бюджетных ресурсов — многое из того, что сейчас работает на повышение уровня жизни и развитие, придется тогда перебросить на оборону. Причем, войдя в такую гонку, страна теряет возможность контролировать военные расходы — они уже определяются не реальными возможностями экономики, а нарастающими представлениями о внешних вызовах и угрозах. В результате рано или поздно экономика оказывается просто не в состоянии нести сверхдержавное бремя. Такой сценарий основывается отнюдь не на теории, а на реальном опыте СССР. Советскому Союзу удавалось сохранять относительную военную конкурентоспособность по отношению к Западу до тех пор, пока повышались цены на нефть и быстро росла экономика. Как только нефть начала дешеветь, а экономика затормозилась — обнаружилось, что ресурсов не хватает ни на военные расходы, ни на обеспечение повседневной жизни. Как не раз указывали экономисты, именно гонка вооружений, в которую вступил СССР, в конечном счете привела к тому, что наш президент назвал«величайшей геополитической катастрофой XX века». Стоит ли вновь вступать на этот путь?

Еще один мотив нашей политики в крымском вопросе, вероятно, основан на вере в то, что сильная страна может и должна действовать в сфере своих интересов, ни на кого не оглядываясь. Для отдельного человека такой подход может выглядеть привлекательно, по аналогии с известной моральной максимой«делай, что должно, и будь что будет». Вероятно, именно поэтому немало независимых людей подписало коллективное письмо в поддержку властей по крымскому вопросу. Однако такой принцип неприемлем, когда речь идет о судьбе целой страны — здесь необходимо сорок раз отмерить близкие и далекие результаты каждого шага.

Экономические последствия для нас во многом определяются тем, как действия страны воспринимаются инвесторами. Их при этом волнуют не моральные или правовые аспекты, а сугубо прагматические вопросы. С точки зрения бизнеса важно то, что Россия сделала совершенно неожиданный ход, резко изменивший весь экономический ландшафт: обменный курс, процентные ставки, фондовые индексы, доступность кредитов и т. п. К этому нужно добавить потенциальные последствия дополнительных санкций: кто сегодня может сказать, как дальше будет развиваться и чем разрешится ситуация в Восточной Украине, что будет с Приднестровьем? В результате отказ действовать в международных делах по общим правилам, каковы бы ни были причины, бизнес однозначно воспринимает как источник неконтролируемых, не поддающихся учету рисков, подрывающих инвестиционную привлекательность страны. Такие риски в исключительных случаях могут компенсироваться уникально высокой рентабельностью инвестиций — но не видно, каким образом можно получать сверхприбыли в стране с низкими темпами роста, слабеющей валютой, дорогими ресурсами и неблагоприятным деловым климатом. Развитие российской экономики оказывается тогда очень проблематичным. Во-первых, на риски отреагируют не только иностранные, но и российские инвесторы, в результате чего на долгие годы возрастет отток капитала. Во-вторых, прямые иностранные инвестиции — важнейший канал освоения наиболее современных и производительных технологий, без которых невозможно не только ликвидировать, а даже сократить наше отставание от ведущих стран мира.



Тот, кто хочет все сразу


При всей своей специфике Россия до сих пор была членом клуба наиболее влиятельных стран —«большой восьмерки», стояла на пороге приема в ОЭСР — респектабельную организацию, объединяющую все успешные экономики. Принадлежность к этим организациям гарантирует ясную и предсказуемую политику страны и тем самым служит надежной рекомендацией для инвесторов. Теперь Россия будет восприниматься как эксцентричный игрок-одиночка, играющий по собственным, одному ему известным правилам и способный на любые сюрпризы. Подобные страны, как правило, не отличаются экономическими достижениями. Если не брать крайний случай — Северную Корею, то в основном эта компания состоит из нефтедобывающих стран, а наиболее яркие ее представители — Венесуэла и Иран. Основным содержанием 14 лет, в течение которых Уго Чавес возглавлял Венесуэлу(1999-2012), были яркие политические выступления против доминирования США в Латинской Америке, обеспечивавшие ему высокую поддержку своего электората и популярность среди других развивающихся стран. При этом за годы правления Чавеса объем ВВП на душу вырос лишь на 14%(несмотря на семикратный(!) рост цен на нефть), т. е. душевой рост экономики составлял 1% в год. Сохранять популярность при таких провальных экономических результатах можно только за счет счастливой конъюнктуры нефтяного рынка, обеспечивающей повышение уровня жизни, несмотря на топчущееся на месте производство. Иран показывает лучшие результаты, однако его экономика напоминает советскую — она остается«мобилизационной», нацеленной не на благосостояние граждан, а на усиление государства. История показала, что такая модель несовместима с современным инновационным развитием — еще ни одну страну она не сделала по-настоящему благополучной и успешной.

Особняком здесь стоят США. Они нередко действуют на мировой арене, исходя из собственных представлений, не обязательно имея правовое обоснование, например в виде резолюций ООН. Иногда такое поведение создает для них локальные экономические проблемы(например, война в Ираке стала источником серьезных бюджетных проблем), но все же не мешает США оставаться мировым экономическим лидером. Такая ситуация объясняется двумя факторами. Во-первых, США согласуют свои действия с другими ведущими странами, на долю которых приходится большая часть мирового производства(только США и ЕС в сумме производят 45% глобального ВВП), поэтому они в любом случае не оказываются в экономической изоляции. Во-вторых, передовые позиции США в экономическом, финансовом и технологическом развитии обеспечивают им непоколебимое доверие инвесторов и тем самым устойчивость — все, например, помнят, что финансовый кризис, начавшийся на американском ипотечном рынке, парадоксально привел к бегству капитала в США.

Вывод состоит в том, что только высокоразвитая страна может(с оговорками) без ущерба для себя действовать как сверхдержава. Иными словами, геополитические амбиции не должны опережать экономический потенциал страны. Этим принципом, судя по всему, руководствуется Китай, существенно укрепивший свою мощь, но не за счет наращивания военной нагрузки на экономику(она остается ниже среднемировой), а благодаря уникально быстрому экономическому росту(в 26 раз за 35 лет!). Китай, несомненно, имеет немалые геополитические притязания, однако реализует их постепенно, без резких движений, способных стать источником политической или экономической дестабилизации. Так, в 1997 г. Гонконг — через 155 лет после отторжения англичанами — официально вошел в состав Китая с условием(неукоснительно соблюдаемым), что на протяжении 50 лет центральное правительство не будет вмешиваться в его управление и экономику. Китайцы явно помнят древнюю мудрость«тот, кто хочет все сразу, постепенно не получает ничего».



Ни пушек, ни масла


Ситуация в российской экономике еще в прошлом году резко ухудшилась. Рост замедлился почти втрое, инвестиции сократились(причем в контролируемых государством естественных монополиях на 20%). В начале нынешнего года инвестиционный спад и отток капитала усилились. Пока правительство не только не внесло изменений в экономическую политику, адекватных масштабам проблем, но даже не выработало ясного объяснения причин торможения производства. Наиболее убедительным выглядит диагноз, поставленный Всемирным банком: он называет причиной торможения российской экономики«кризис доверия» со стороны бизнеса, что исключает надежду восстановить рост производства за счет поверхностных мер без изменения базовых условий — таких как участие государства в экономике и его отношения с бизнесом.

Проведенные недавно автором оценки долгосрочного потенциала роста российской экономики показали, что он лишь немного превышает 2% в год(см.«Бессмысленный рост расходов» —«Ведомости» от 9.09.2013). С тех пор ухудшились прогнозы по ценам на нефть: вместо медленного повышения ожидается их постепенное снижение. В сочетании с дополнительными геополитическими рисками и вероятным ростом бюджетных расходов на оборону это выводит нас на траекторию роста не более 1% в год. Именно такой рост ожидается и в нынешнем году — если не будет новых оснований для оттока капитала и санкций. При более глубоком вовлечении России в конфликт на Украине неизбежен спад российского ВВП. Между тем мировая экономика, восстановившись от кризиса, ускорится — ее среднегодовой рост в ближайшие годы будет составлять 3,5-4%. Иными словами, Россия будет все больше отставать и от развитых, и от наиболее динамичных развивающихся стран, а доля российской экономики в мировом ВВП тогда снизится с прошлогодних 2,9 до 2% к 2020 г. и менее 1% к 2030 г. Соответственно, втрое упадет и наше реальное значение в мировой экономике и политике. В переводе на сегодняшнюю ситуацию это означало бы, что в мировой табели о рангах мы оказались несколько выше Венесуэлы и Аргентины(0,5 и 0,7% глобального ВВП), но ниже Турции и Индонезии(1,1 и 1,2%). Устраивает ли нас такая роль, отвечает ли она нашим амбициям?

Проблема не только в том, что при слабом росте экономика имеет ограниченные ресурсы для решения стратегических задач. Нужно также учитывать, что производство современных вооружений требует самых передовых технологий, а их использование — высококлассного образования. Отставание в развитии и образовании при невозможности закупить технику за рубежом неизбежно сделает армию неконкурентоспособной. Не было и не может быть сверхдержавы со слабой, недееспособной экономикой. Таким образом, на вопрос, пушки или масло, со временем может быть получен худший из возможных ответов: ни пушек, ни масла.

Этот прогноз невозможно ни игнорировать, ни обойти — законы экономики непреложны, как законы природы. Если в вопросах внутренней или внешней политики стороны могут долго — иногда десятилетиями — занимать диаметрально противоположные позиции, по-своему трактуя одни и те же факты, то экономические результаты объективно измеримы и в конечном счете ощущаются каждой семьей. Подтверждением может служить российская экономика в целом или проект, имеющий отчетливую геополитическую составляющую, — создание в Москве международного финансового центра. Экономика, задавленная грузом избыточного государственного регулирования и силового давления, остановилась, как только перестали расти цены на нефть. Попытка построить финансовый центр, минуя создание базовых условий(защита прав инвесторов, независимые суды, надежная инфраструктура), как и предсказывали независимые экономисты, провалились — за пять лет реализации проекта Москва перешла в рейтинге глобальных финансовых центров с 60-го(среди 62 оцениваемых городов) на 73-е место(правда, среди 83 городов).

Россия сейчас стоит перед выбором, который определит ее судьбу на десятилетия. Если мы продолжаем любой ценой решать геополитические задачи, невзирая на экономические последствия, то рискуем стать калифами на час — после нескольких эффектных локальных успехов перейти в разряд среднеразвитых стран уровня Турции и Индонезии(с соответствующим политическим весом). Если же мы думаем о том, как надолго сделать страну богатой и сильной, то необходимо мобилизовать политическую волю на восстановление доверия инвесторов и проведение серьезных реформ, которые выведут нашу экономику из застоя и придадут ей новую динамику. А экономические успехи обеспечат повышение и качества жизни, и ее продолжительности, и политического влияния в мире. Очень надеюсь, что страна сделает правильный выбор.
 
Деньги, доллар и российская рецессия.
Бен Бернанке описал четыре ошибки ФРС США в 1929-1933 годах, которые привели к Великой депрессии. Центральный банк РФ, начиная с 2011 года, повторяет почти в точности те же ошибки, и это ведет к рецессии в российской экономике.
risunok1.jpg
 
Деньги, доллар и российская рецессия.
Бен Бернанке описал четыре ошибки ФРС США в 1929-1933 годах, которые привели к Великой депрессии. Центральный банк РФ, начиная с 2011 года, повторяет почти в точности те же ошибки, и это ведет к рецессии в российской экономике.
risunok1.jpg

Мотивацией российского ЦБ (в отличие от ФРС в 1929 году) является «обуздание» инфляции
чем меньше инфляция тем лучше для экономики, нет?
Никто не спорит о необходимости «чистоты рядов» в банковской системе. Но о том, что время для «чистки» выбрано крайне неудачное, сказано уже очень много и очень многими, не буду повторять.
по мне так чем раньше наведут порядок в банковской системе,тем лучше.

Предсказано в СССР
 
Если бы мы в России решили совершить «экономическое чудо», догоняющую модернизацию, то как финансовая система настраивается на режим форсажа в экономике?

Пример Южной Кореи. Другая страна. Другая модель поведения населения. Далеко не одно и то же, начинала с гораздо низшей точки, но все же это пространство для того, чтобы задуматься.

Вещи неприятные – много государственного вмешательства – а что делать?
Нужно искать свой собственный вариант, основываясь на национальных и экономических особенностях России.

Итак, Южная Корея, 1960 – 1980-е гг. Экономическое чудо.

1)Интервенционизм, принудительное финансовое развитие (financial development). После политического переворота мая 1961 г., давшего старт «корейскому чуду», «денежное предложение, которое было абсолютно стабильным в 1960 г., стало немедленно расти» (The Economy of Korea, IBRD, 1966). Во второй половине 1960-х гг. произошел взрывной рост насыщенности экономики деньгами (в 2,5 – 2,8 раза) в сравнении с началом 1960-х гг., в 3,5 – 4 раза в сопоставлении с 1950-ми гг.
Основа – денежная экспансия центрального банка, рост эмиссии по отношению к ВВП, резкое увеличение заимствований государства (через облигации и прямые кредиты бюджету).

2)Драматически увеличилась норма накопления в сравнении с 1950-ми гг. Треть инвестиций, прежде всего в инфраструктуру – государственные. Часть частных кредитов через банки – за счет финансовых ресурсов, предоставленных государством.

3)Методы регулирования денежной массы, кредита и инфляции: таргетирование величины денежной массы и кредита («потолки», верхние лимиты).

4)Государственный контроль за ценами, в т.ч. установление потолков (ceilings) цен по ключевым товарам, льготы экспортерам по транспортным и энергетическим тарифам и т.п.

5)Огосударствленная модель финансового сектора («репрессированная» финансовая система (repressed financial system): «После национализации финансовые институты находились под прямым государственным контролем в 1960 – 1979 гг. Схожий контроль осуществлялся над нефинансовым бизнесом, но преимущественно непрямыми методами, через финансовую систему. Процент регулировался, а кредит распределялся в соответствии с жесткой схемой приоритетов, что было неизбежно в контролируемой финансовой системе". ( Dalla Ismail, Khatkhate Deena. The World Bank, 1995)

6)Партнерство правительства (старший партнер, гегемон) и частного бизнеса (младший партнер), жестко ориентированных на развитие. Они договаривались между собой через совещательные структуры, в которых взаимно согласовывались действия и через которые открывался доступ к ресурсам, в т.ч. финансовым (субститут рынка капиталов в перераспределении рисков и обмене информацией).

7)Политически мотивированные ссуды (policy loans): экспортный сектор, сельское хозяйство, рыбная отрасль, государственный инвестиционный фонд, машиностроение и др. В начале 1970-х гг. доля таких ссуд достигла 60%, субсидии по процентам выросли с 3% ВНП в 1960-х гг. до 10% ВНП в среднем в 1972 – 79 гг.
В начале 1980-х гг. использовались такие инструменты административного распределения кредита как «нормативная структура кредитного портфеля банка», «замораживание» кредитов для перекредитованных компаний.

8)Сверхвысокий финансовый рычаг. Административное распределение кредита («политически мотивированные ссуды») открыло возможность для компаний реального сектора работать со сверхвысоким финансовым рычагом. «К концу 1970-х гг. не было ничего необычного в том, чтобы найти чеболи, обязательства которых были бы выше чистого капитала в 5 - 10 раз… К концу 1996 г. среднее значение индикатора «долг / собственный капитал» составляло для 30 чеболей 400%, что было выше в два раза уровней, принятых за нормальные в международной банковской практике». В конце 1970-х гг. отношение «долг / собственный капитал» в обрабатывающей промышленности Кореи составляло около 500%.
В приоритетных отраслях неизбежно нарастала доля проблемных банковских ссуд. Они перекрывались субсидированными кредитами центрального банка коммерческим банкам (по сути неплатежеспособным) под искусственно низкий процент.

9)Структура «огосударствленного» финансового сектора (середина 1960-х гг.): центральный банк + специализированные банки для финансирования промышленности и сельского хозяйства (каналы для инвестиций за счет государственных средств и иностранных займов) + коммерческие банки с контрольными участиями государства в капиталах. В первой половине 1960-х гг. более 50% ресурсов банков формировалось за счет средств бюджета и, в меньшей степени, центрального банка.

10)Методы регулирования процента: потолки на процентные ставки по депозитам, кредитам, дисконтам. Специально низкие администрируемые ставки процента по кредитам экспортерам (под поставки, под импорт для переработки в экспортируемую продукцию). Практика установления администрируемых процентных ставок ниже уровня инфляции (стимулирование спроса на кредит).

11)Прямые иностранные инвестиции: в эпоху «чуда» размеры очень низки, экономика 1960 – 1970-х гг. была, в основном, закрыта для нерезидентов («экономический национализм», широкий список «запрещенных» отраслей). Источники роста – импорт оборудования и технологий, в 1970-х гг. – рост займов за рубежом как денежного источника роста. Вместе с тем в 1960-х гг. существовали льготы для нерезидентов: полное освобождение от налогов доходов иностранных компаний и личных доходов специалистов – нерезидентов, льготы по выводу прибылей за границу.

12)Валютный режим: с 1964 г. переход к плавающему валютному курсу (до этого – множественные валютные курсы), с последовательным, глубоким снижением курса национальной валюты в 1960 – 1970-х гг. и, на этой основе, стимулирование роста экспорта / снижения импорта, защита внутреннего производителя.

13)Понижение валютного курса в опережение инфляции (недооцененная национальная валюта, переоцененный доллар США и другая иностранная валюта). Политика валютного курса (девальвации 1961, 1964 гг., последующее снижение курса воны к доллару США) была направлена на стимулирование экспорта.

14)Стимулирование экспорта (доступ к дешевым кредитам по ставкам, в 4 раза ниже рыночных, государственные гарантии, освобождения по налогам, компенсации потерь по невыгодным (регулируемым) валютным курсам, льготы по транспортным и энергетическим тарифам, экспортные субсидии и т.п.). Массовые ограничения импорта (импортозамещение, защита внутреннего производителя). Доля продукции в обрабатывающей промышленности, на которые были наложены импортные ограничения, выросла с 34% в 1968 г. до 61% в 1978 г.

15)Финансовая либерализация в Корее была начата только с 1979 г.
https://www.facebook.com/yamirkin/posts/769076279778128?fref=nf
 
Жребий еще не брошен
Можно сформулировать три сценария, по которым способно идти инновационное развитие России. Выбор зависит от того, когда нас накроет новая технологическая волна
 
я больше с этим комментарием солидарен,
Dedkov Georgiy 3 дня назад в 08:38
0
Делать такие выводы о России на основании поездки по нескольким городам одной области по меньшей степени не серьезно. Странно почему уважаемый "Партизан" решил опубликовать эту "статью" с такими поверхностными выводами. В Могилевской и особенно в Витебской областях ситуация не лучше, деревни погибают. Попробуйте проехать по Городокскому району, людей нет, уехали или умерли все или почти все. Но это не значит, что Беларусь умерла. Автор, к сожалению, не подумал, а сразу бросился писать.
и с этим.
Архипова Мария 7 дней назад в 06:48
1
живу в Сибири омская область, строится очень много, и ремонтируется тоже, по моему эта статья писалась лет 10-15 назад
 
я больше с этим комментарием солидарен,
Dedkov Georgiy 3 дня назад в 08:38
0
Делать такие выводы о России на основании поездки по нескольким городам одной области по меньшей степени не серьезно. Странно почему уважаемый "Партизан" решил опубликовать эту "статью" с такими поверхностными выводами. В Могилевской и особенно в Витебской областях ситуация не лучше, деревни погибают. Попробуйте проехать по Городокскому району, людей нет, уехали или умерли все или почти все. Но это не значит, что Беларусь умерла. Автор, к сожалению, не подумал, а сразу бросился писать.
и с этим.
Архипова Мария 7 дней назад в 06:48
1
живу в Сибири омская область, строится очень много, и ремонтируется тоже, по моему эта статья писалась лет 10-15 назад

- а моя география путешествий по РФ подойдет?
- так и в Белоруссии деревня умирает, хотя Батька в разы больше делает для поддержания села...а может даже на порядок больше. И ведь не даром, на гос. уровне предлагалось с/х предприятиям Белоруссии зайти в депрессивные области РФ в этом регионе: Псковская, Смоленская...

PS
 
Последнее редактирование:
Псковская, Смоленская...
у меня нет объяснений,почему там депрессивная деревня,
у нас в Поволжье не все зер гуд,
но по крайней мере не все плохо.

система ценностей не понятна - чем отличается "не все зер гуд" от "не все плохо"
 

Счетчик

Яндекс.Метрика
Назад
Сверху Снизу