Совершенно секретно
Товарищу Маленкову Г. М.
Представляю копию протокола допроса обвиняемого Берия Л. П. от 3 октября 1953 года.
Приложение: на 8 листах.
[п.п.] Р. Руденко
5 октября 1953 г.
№ 415/ссов
Протокол допроса
1953 года, октября 3 дня, генеральный прокурор СССР действительный государственный советник юстиции Руденко допросил обвиняемого
Берия Лаврентия Павловича
Допрос начат в 13 час. 10 мин.
ВОПРОС: Вы Себерянского [так в тексте; правильно «Серебрянский». — Ред.] Якова Исаковича знаете?
ОТВЕТ: Да, помню, что такой Серебрянский работал в НКВД еще при Ягоде, затем НКВД был арестован и впоследствии был освобожден.
ВОПРОС: Почему Серебрянский Я. И., осужденный 7 июля 1941 г. Военной коллегией Верховного суда СССР к ВМН за измену Родине как шпион и участник антисоветской заговорщической организации, куда был завербован Ягодой, оказался в августе 1941 года в числе работников II отдела НКВД СССР?
ОТВЕТ: Я не помню обстоятельств, при которых он был освобожден. Это должен знать Судоплатов или кто-либо из его группы. После освобождения Серебрянский был оставлен в НКВД СССР. Ему предполагались поручения специальных заданий.
Во время одного из докладов И. В. Сталину он поручил мне выяснить — где находятся работники, которые при Ягоде использовались для специальных заданий за кордоном. В связи с этим я навел справки и установил, что таким работником, в частности, являлся Серебрянский, который к этому моменту был нами арестован. Был ли он осужден к расстрелу — я не помню. Серебрянский был освобожден в целях использования его для спецзаданий.
ВОПРОС: Кто возбуждал ходатайство о помиловании Серебрянского перед Президиумом Верховного Совета СССР?
ОТВЕТ: Не помню сейчас, но, очевидно, я.
ВОПРОС: Вы дали указание Абакумову крепко допросить Серебрянского?
ОТВЕТ: Я не знаю, кто допрашивал Серебрянского, кто вел следствие и давал ли я указание о допросе Серебрянского.
ВОПРОС: Вам предъявляется архивно-следственное дело № 981168 по обвинению Серебрянского Я. И., где на странице 35, на заявлении Серебрянского от
12.XI.1938 г., в котором он пишет о своих антисоветских преступлениях, вами наложена резолюция: «Тов. Абакумову! Крепко допросить. JI. Берия. 13.XI.1938 года». Что означало «крепко допросить»?
ОТВЕТ: Мне предъявлено указанное выше дело и заявление Серебрянского. Я подтверждаю, что резолюция на заявлении наложена мною. Не могу сейчас объяснить, что означало слово «крепко».
ВОПРОС: Вы лично принимали участие в следствии по делу Серебрянского?
ОТВЕТ: Не помню сейчас, участвовал ли я в следствии, но я его принимал вместе с другими работниками.
ВОПРОС: Вам предъявляется протокол допроса Серебрянского от 16.XI.1938 г., из которого усматривается, что Серебрянского допрашивали вы, Кобулов и Абакумов. Подтверждаете это?
ОТВЕТ: Да, подтверждаю, что мне предъявлен протокол допроса от 16.XI.1938 г., из которого усматривается мое участие при допросе. Подписывал ли я этот протокол допроса или нет — не помню.
ВОПРОС: Вам известно, что Серебрянский — в прошлом активный эсер, что в 1918 году при мусаватистском правительстве жил в Баку и был связан с эсерами, а при меньшевистском правительстве жил в Тифлисе и что некоторое время находился в те же годы в Персии?
ОТВЕТ: Мне это неизвестно. По Баку и по Тбилиси я его не знал.
ВОПРОС: Вы говорите неправду. Эти все данные имеются в архивно-следственном деле по обвинению Серебрянского, в допросах которого вы лично участвовали и отлично знали, что представляет из себя Серебрянский.
ОТВЕТ: Никакого отношения к Серебрянскому не имел и до 1938 года его не знал. Не помню, знал ли я тогда, что Серебрянский в прошлом был эсер.
ВОПРОС: Вам известно, что Серебрянский в 1921 ив 1923 гг. арестовывался? За что?
ОТВЕТ: Не помню. Не исключено, что арестовывался.
ВОПРОС: Вам известно, что президиум ГПУ 29 марта 1922 г. постановил: взять Серебрянского на учет, лишить права работать в политических, разыскных и судебных органах советской] власти и в Наркоминделе в связи с обвинением Серебрянского в связях с эсерами и сокрытием при поступлении в ВЧК своей прошлой принадлежности к правым эсерам?
ОТВЕТ: Мне это неизвестно. Я не знал, что этот документ имеется в деле. Мне известно, что он сотрудничал в ГПУ.
ВОПРОС: Вам известно, что Серебрянский перебросил из-за границы в СССР группу белогвардейцев, шпионов, террористов, которые впоследствии были репрессированы, и что Серебрянский по заданию Ягоды, Ежова и Буланова подбирал яды для террористических целей в отношении руководителей партии и правительства?
ОТВЕТ: Я это первый раз слышу
ВОПРОС: Это все имеется в материалах архивно-следственного дела, по которому вы лично вели следствие. В этом был признан виновным Серебрянский Военной коллегией Верховного суда СССР и осужден к расстрелу.
ОТВЕТ: Я один раз участвовал в допросе Серебрянского. Все материалы дела мне неизвестны. Они должны быть известны Судоплатову и Абакумову.
ВОПРОС: Для каких преступных целей вы, став министром внутренних дел СССР, в 1953 году разыскали и вновь взяли на работу в МВД СССР Серебрянского, уволенного в 1946 году из органов?
ОТВЕТ: Решено было привлечь Серебрянского и других (Эйтингона, Василевского), ранее работавших в группе Судоплатова, для использования их как имеющих опыт в подготовке людей, даче советов для выполнения специальных заданий по американским базам.
Сам Серебрянский имел опыт по выполнению специальных заданий по взрыву кораблей через своих людей.
ВОПРОС: Значит, вы считали возможным использовать Серебрянского — изменника Родины и шпиона, для того чтобы он готовил кадры и давал советы?
ОТВЕТ: Я считал возможным использовать Серебрянского в органах МВД, т. к. с момента освобождения его из-под стражи по делу о его антисоветской изменнической деятельности он не был ни в чем уличен преступном и людьми, с которыми он работал, характеризовался положительно. Конечно, можно было обойтись и без Серебрянского и не брать его на работу в МВД.
ВОПРОС: Вам было известно, что дело об антисоветской изменнической деятельности Серебрянского было приостановлено до особого распоряжения на основании вашего личного указания. Это так?
ОТВЕТ: Не помню.
ВОПРОС: Вам предъявляется постановление от 3 августа 1939 года, утвержденное Кобуловым о приостановлении дела Серебрянского до особого распоряжения в связи с вашими специальными заданиями. Вы подтверждаете это?
ОТВЕТ: Да, подтверждаю.
ВОПРОС: Давидова Николая Давидовича вы помните?
ОТВЕТ: Не помню.
ВОПРОС: На основании каких материалов был арестован Давидов?
ОТВЕТ: Не помню.
ВОПРОС: Вы, будучи в это время секретарем ЦК КП(б) Грузии, давали указание
об аресте Давидова?
ОТВЕТ: Никаких указаний об аресте Давидова я не давал.
ВОПРОС: Вы говорите неверно. Вам предъявляется письмо Давидова от 18.11.1935 года, адресованное «Петру Франсовичу». На этом письме 16.VII.1937 г. вами наложена резолюция: «Арестовать». Вы подтверждаете это?
ОТВЕТ: Да, на этом письме мною наложена резолюция: «Арестовать».
ВОПРОС: Какие у вас были основания для ареста Давидова, т. к. ни письмо, ни какие-либо другие материалы не свидетельствовали о каких-либо преступлениях, совершенных им?
ОТВЕТ: Я вообще не должен был накладывать такой резолюции — «арестовать». Я и сейчас, после того как ознакомился с письмом и со своей резолюцией, наложенной на нем, не могу вспомнить Давидова, а также тех, кто докладывал мне это письмо и другие материалы, которые могли быть.
ВОПРОС: Признайтесь, что вы с Кобуловым арестовали Давидова, который затем был расстрелян, приписав ему обвинение в том, что он якобы хотел совершить теракт над Берия, хотя в действительности в деле таких доказательств нет. Недовольство вами Давидов высказывал.
Вы признаете, что это была расправа с Давидовым?
ОТВЕТ: Еще раз повторяю, что Давидова не помню, не знаю — в чем он обвинялся, что с ним произошло мне неизвестно. О том, что он расстрелян, слышу впервые.
ВОПРОС: Вы признаете, что вы лично принимали участие в избиении арестованных как во время работы в Грузии, так и в Москве, подавая пример беззаконий всем работникам аппарата?
ОТВЕТ: Нет, этого я не признаю.
ВОПРОС: Вам оглашаются показания Меркулова от 28 сентября с. г.:
«...В моем присутствии Берия несколько раз бил арестованных. Фамилий этих арестованных я не помню. Я видел, как Берия бил арестованных в своем кабинете и в тюрьме — рукой и резиновой палкой. Рукой Берия бил арестованных по лицу, а палкой — по мягким частям тела, иногда по спине.
Вопрос: А вы тоже избивали арестованных? Расскажите об этом.
Ответ: Да, бил, следуя примеру Берия... Во время допроса какого-то арестованного Берия лично несколько раз ударил арестованного и в ходе дальнейшего допроса предложил мне также ударить арестованного...
В Лефортовской тюрьме было жутко проходить, слыша крики избиваемых. Я не мог заснуть ночами, вспоминая эти картины. Избиение арестованных имело место и в кабинетах следователей в наркомате...»
Правильно показывает Меркулов?
ОТВЕТ: Меркулов показывает неправильно на меня, что я избивал арестованных. Арестованных я не бил. В моем присутствии было несколько случаев, когда избивали арестованных, но кто бил — я не помню.
ВОПРОС: При допросе 23 июля с. г. вам были предъявлены архивные документы — письма мусаватистской контрразведки, где вам поручалось произвести обыски в редакции газеты «Искра» и в типографии газеты «Искра». Скажите, какого направления была газета «Искра», в редакции и типографии которой вы производили обыски? Кто издавал эту газету?
ОТВЕТ: Газета «Искра» была газетой легальной. Но, как мне помнится, в издании этой газеты участвовала подпольная большевистская организация.
ВОПРОС: Какие указания вы, работая заместителем] председателя Азербайджанской] ЧК, получили от С. М. Кирова в связи с вашим вмешательством в партийную работу и с проведением слежки за партработниками?
ОТВЕТ: Первый раз слышу.
ВОПРОС: Вам предъявляются ваше письмо от 28 мая 1922 г. на имя ответственного секретаря ЦК Азербайджанской] КП С. М. Кирова и ответ секретаря ЦК Азербайджанской] КП от 27.VI.1922 г., где отмечается сказанное выше. Вы признаете это?
ОТВЕТ: Я ознакомился с отношением Азербайджанской] ЧК на имя С. М. Кирова, подписанным мною и чл[еном] коллегии Журба, а также с ответом ЦК Азербайджанской] КП на мое отношение.
ВОПРОС: Вы подтверждаете, что в ответе ЦК Азербайджанской] КП указывается в заключение: «Постоянно имейте наблюдение, чтобы работники ваших органов старались бы по возможности быть более объективными, чтобы они не вмешивались в самую внутреннюю жизнь партийных организаций и чтобы их работа не принимала характера секретной агентуры или наблюдений за партработниками, как это было отмечено в циркуляре Закавказского] крайкома ВКП(б) № 98»?
ОТВЕТ: Да, подтверждаю. Как видно из моего отношения на имя С. М. Кирова, речь шла о том, как выполнить приказ ВЧК. В ответе указывается, что следует руководствоваться приказом ВЧК и не допускать извращений, не вмешиваться во внутреннюю жизнь партийных организаций. Приказ ВЧК предусматривал, как это видно из моего отношения, что органы ЧК должны были информировать ЦК о работе партийных организаций по материалам о работе советских и хозяйственных органов.
ВОПРОС: Следовательно, вы уже тогда, в 1922 году, проводили в работе ЧК линию противопоставления органов ЧК Азербайджана партийным органам. Признаете это?
ОТВЕТ: Не признаю. Я считаю, что это не вытекает из предъявленных мне документов.
Протокол прочитан, записано все с моих слов все верно.
Допрос окончен в 17 час.
Л. Берия
Допросил: Генеральный прокурор СССР
Р. Руденко
При допросе присутствовал и вел запись протокола:
следователь по важнейшим делам
Цареградский
Верно: [п.п.] Майор адм[инистративной] службы
Юрьева
